Голос протеста 300 учителей истории не услышан государством

Любые изменения в сфере образования и науки, особенно дополнения к графику аттестации, сделанные в последний момент, свидетельствуют об углублении разрыва между учителем и государством. Открытый протест около 300 учителей истории из разных регионов Армении — это не только вопрос трудовых прав, но и сигнал о серьезной системной проблеме.

Причиной протеста стал приказ министра ОНКС Жанны Андреасян от 22 октября 2025 года, которым были внесены изменения в график добровольной аттестации от 29 августа того же года. По словам учителей, это изменение, внесенное всего за девять дней до начала процесса, нарушает трудовые права и создает неравные условия. Комитет по защите прав учителей также обратился с открытым письмом к Защитнику прав человека, прося оценить ситуацию и отреагировать на неравное отношение.

Почему государство отдаляется от носителя образования — учителя, как атмосфера недоверия приводит к «скрытой дискриминации», и какие опасности угрожают следующему поколению, если образование превратится в измеримые показатели? Об этих и других важных вопросах мы побеседовали с Защитником прав учителей, психологом, экспертом по образованию Армине Давтян.

— Что изменилось в отношениях между учителем и государством за последние годы?

— За последние годы учитель и государство словно отдалились друг от друга. Раньше, несмотря на все проблемы, учитель чувствовал себя носителем образования — человеком, чей голос имеет значение. Сейчас все стало измеримым, цифровым, формальным. Учитель действует уже не в педагогическом, а в бюрократическом поле. Логично, что министерство заявило бы, что это делается для контроля качества и справедливости. Однако, с точки зрения здорового управления, контроль не может заменить доверие. Учитель должен чувствовать, что на него полагаются, а не следят за ним. Когда человека постоянно измеряют, он перестает творить, боится ошибиться. А образование без эксперимента и креативности превращается в механику.

— Как вы оцениваете коммуникацию между министерством и учителями? Чувствуете ли вы дискриминационное отношение, особенно по отношению к учителям истории?

— На первый взгляд, все кажется открытым: онлайн-платформы, сообщения, обсуждения. Но это «эффект ореола» — блестяще снаружи, пусто внутри. Реального диалога нет. Учитель говорит, но его голос ничего не меняет, в результате чего возникает чувство беспомощности и формальности. В этой ситуации особенно заметна скрытая дискриминация учителей истории — не прямая, а на глубинном уровне. История всегда была носителем идентичности и национальной памяти в идеологическом плане, и когда ее начинают «мягко переформатировать», учитель оказывается в атмосфере недоверия. Его речь начинает сопровождаться самоцензурой: «Могу ли я это сказать?», «Не будет ли это неверно истолковано?». Это уже проявление психологического давления, которое подрывает профессиональную свободу. Все проблемы, по сути, сводятся к отсутствию доверия. Если учитель не чувствует, что его мнение слышат не формально, а содержательно, любая реформа теряет свою ценность. Государство должно не только контролировать, но и заботиться о своем учителе. В случае истории проблема имеет и другие, более глубокие корни. В последние годы в политических, социальных и образовательных процессах стала очевидной тенденция обесценивания национальных, армянских культурных и научно-образовательных явлений. Поэтому учителя воспринимают любые изменения с точки зрения дискриминации. Хотя, например, изменения в графиках аттестации касались нескольких предметов, учителя истории воспринимают это наиболее чувствительно, именно из-за высокой ответственности за вопросы идентичности. Я всегда говорила и повторяю: задача исполнительной власти — обеспечивать исполнение Конституционных и законодательных требований. Она не может основываться на личных убеждениях или мимолетных идеях. В то время как наша образовательная система сегодня, к сожалению, значительно отклонилась от идеи «национальной школы» — той основы, на которой должно было строиться общественное и духовное единство.

— Если решения не будут пересмотрены, какие могут быть последствия не только для учителей, но и для учеников?

— Первый — психологический слой. Учитель начинает действовать в поле страха. Внутреннее выгорание, разочарование, чувство несправедливости приводят к эмоциональной усталости. В результате он превращается в механически действующего специалиста — без вдохновения и веры. Когда человек теряет смысловую основу своего дела, он начинает просто выживать в системе, а не жить своей профессией.

Второй — социальный слой. Когда учитель теряет свой авторитет, ученик теряет уважение к образованию. В этот момент образовательная среда становится технической: измеримой, отчетной, но не ценностно-ориентированной. Она перестает формировать свободное мышление, а производит показатели. А когда образование превращается в систему показателей, оно перестает воспитывать человека.

Третий — ценностный слой, и это самый опасный. Если неуважительное отношение к учителю становится нормой, то общество теряет свое моральное лицо. Учитель — это ценностный критерий государства. Его усталость означает усталость общества, его безразличие — запущенность поколения в плане воспитания. Если нынешняя система управления не осознает этой причинно-следственной связи и не стремится предотвратить эти опасные тенденции, это будет неизбежным следствием действующей образовательной политики в не столь далеком будущем. Надеюсь, что это не разработанная программа, а просто неэффективная форма управления без осознания глубинных последствий. Иначе это будет болезненно не только для учителей, но и для поколения и государства, потому что крах образовательной системы никогда не бывает внезапным: он начинается ровно в тот момент, когда государство перестает слушать своего учителя.

— Как должна измениться система аттестации, чтобы она была справедливой и эффективной с точки зрения учителей?

— Аттестация не должна быть карательным, принудительным или материализованным инструментом, а стимулом для развития и профессионального роста. Учитель должен иметь возможность представить свой прогресс, творческие поиски и собственные достижения, а не просто сдавать экзамен как формальное требование. Качество не может измеряться одинаковыми критериями для всех. Необходимо учитывать опыт учителя, рабочую среду, особенности учеников и условия общины. Оценивать всех по одному формату — значит не видеть индивидуальность. В процесс оценки должны быть включены не только знания, но и коммуникативные, творческие и моральные показатели. Учитель не только передает знания, но и формирует человека. Эта профессия уникальна по своей миссии: она направлена на долгосрочные цели — формирование личности как важнейшего субъекта государства. Применение принуждения или административного давления ради краткосрочных целей лишь принижает профессию, но не стимулирует ее. Если учитель не чувствует доверия и партнерского отношения, он не может создать вдохновляющую образовательную среду. Поэтому необходимо сформировать такую систему, где учитель будет не подчиненным, а партнером в процессе разработки образовательной политики. Только в этом случае система аттестации станет справедливой, эффективной и по-настоящему развивающей — как для учителя, так и для всей образовательной системы.

— В чем самый большой вызов для учителя истории сегодня?

— Учитель истории находится в сложном поле: он должен быть научно точным, но в то же время уметь сохранять глубинную связь с национальной идентичностью. Это требует высокой внутренней культуры, моральной стойкости и ответственности. Особенно сегодня, в условиях информационного хаоса, когда соседняя страна периодически выступает с захватническими заявлениями и искажением собственной истории, пытаясь убедить свой народ, что не они, а мы являемся «захватчиками». Когда история превращается в политический инструмент, а поведение государств обусловлено расчетом топливных и экономических интересов, там неизбежно начинают продаваться и правда, и мораль. В этих условиях учитель истории стоит перед особой ответственностью: он должен уметь научить ученика критическому мышлению, не разрушая при этом систему ценностей. Критическое мышление не означает сомнения во всем, оно означает — понимание глубины ценностей, различение правды и манипуляции. Осью сохранения нашей государственности является именно извлечение уроков из ошибок и ценностей истории для формирования поколения с достойной идентичностью. В условиях сегодняшней общественной напряженности и информационного шума учитель истории часто становится психологическим буфером между учениками, родителями и государством. Его самый большой вызов — не потерять уверенность в себе и сохранить моральную стойкость и освещающую ценностную позицию, даже когда реальность, кажется, омрачается.

Эксперт Армине Давтян видит под волной протеста глубинный кризис доверия в отношениях между учителем и государством. По ее мнению, образовательные реформы терпят неудачу, поскольку управление основано на бюрократическом контроле, а не на профессиональном доверии. Специалист предупреждает, что атмосфера страха «выжигает» учителя, приводя к психологическому давлению и разрушению образования как ценностной системы. Давтян призывает превратить аттестацию в инструмент развития, а не в карательный механизм, обеспечивая партнерский и содержательный диалог с разработчиками образовательной политики.